Лишь бы вчерашний кошмар не возвращался.

Дея прикрыла глаза. Зловещее фиолетовое сияние возникло в памяти. О единственном до вчерашнего дня эпизоде диссоциации, что настиг её восемнадцать лет назад, не знал никто, кроме неё самой. Даже мать. Он уже затёрся в памяти настолько, что Дея предпочитала думать о нём, как о реалистичном кошмарном сне. И думала бы так дальше, если бы накануне всё не вернулось.

Да! Самое ужасное происходит тогда, когда ждёшь меньше всего. Восемнадцать лет спустя Дея снова вынуждена трястись от страха, пережёвывая домыслы. Восемнадцать лет спустя она снова должна томиться ужасающим, тягучим ожиданием очередного эпизода. Она вновь обязана искать ответы самостоятельно, не имея ни одной зацепки и подсказки. Потому что о таких вещах не говорят вслух даже с самыми близкими.

Дея осознавала, что если кто-то узнает о диссоциации, это навек разрушит её жизнь. Лечение в закрытом пансионе в течение нескольких месяцев, конечно, можно будет пережить. Современные методы терапии диссоциаций психоструктуры многих поставили на ноги. И она, наверное, вернётся в общество полноценной особью, как и большинство. Но вот путь в научные сотрудники будет заказан. Какой-то умник придумал дурацкий закон, согласно которому диссоциировавшим недоступна третья ступень образования и учёные степени.

Фонтанчики пузырьков стрельнули в нёбо. Книжные полки заплясали перед глазами цветастой какофонией пятен. Дея ощущала себя потерянной, повисшей в невесомости над пропастью, сломленной. В будущем была лишь пустота. Пресное месиво непонятных событий.

Ах, если бы знать, где упадёшь!

Звон коммуникатора внутренней связи вывел Дею из прострации. Воздух качнулся, наполняясь искристыми нотами колокольчиков. Интересно, кто беспокоит с утра пораньше?

Нехотя подняв взгляд к потолку, она придавила ладонью кнопку ответа.

– Дея 26 на линии, говорите.

– Детка, – пространство кабинета затопил, подобно вязкому туману, заискивающий голос Аарона. – У меня для тебя хорошие новости. Очень хорошие.

– Ну? – холодно выговорила Дея.

– Зайди-ка ко мне, – Аарон как всегда был категоричен и нетерпелив.

Дея недовольно сжала губы. «Детка» – очень ласково звучит по отношению к взрослой женщине, в теле которой сто пятнадцать килограммов живого веса. Фамильярность и невежество верховного декана выводили её из равновесия, но, тем не менее, она не могла ни возразить Аарону, ни сделать ему замечание. Старикашка славился своенравностью и беспринципностью. А они с Тильдой ходили под ним, и их профессиональное благополучие полностью зависело от его расположения.

– Мне нужно завершить кое-какое дело, – попыталась оправдаться Дея.

– Немедленно, – прогнусил Аарон. – Немедленно, я сказал!

– Сейчас буду, Профессор, – процедила Дея, стараясь скрыть нарастающее раздражение.

Дея с размаху хлопнула по кнопке, прерывая сеанс связи. Гудение пробки, скопившейся на трассе под окном, ворвалось в кабинет и завибрировало на стенах.

Что бы там день грядущий ни готовил, ничто уже не спасёт положение. Дея даже не надеялась, что хорошие новости – какими бы они ни были – смогут изгнать чёрный мрак из её души.

Слишком уж явственно стояла в голове вчерашняя галлюцинация.

Небольшое окно в глухой стене, обрамлённое фиолетовым сиянием, и её собственное лицо в самом центре фантастического омута. У той, другой Деи волосы были аккуратно убраны в толстые косы. Двойница не носила очки, а щёки и подбородок её покрывала густая поросль жёстких волос, как у мужчины. Один лишь взгляд в выразительные глаза дубля по ту сторону вызвал у Деи мёртвый ступор и оцепенение. Как и тогда, восемнадцать лет назад… Всё выглядело настолько реалистично, что, казалось, можно прикоснуться к странному порождению подсознания, лишь протянув руку…

Хватит! Ущипнула себя за предплечье, оставив на коже красное пятно. Да, это было, но придётся всё забыть. Надо заставить себя не придавать этому повышенной важности, если хочется жить нормально!

Она должна просто принять свою диссоциацию, как факт.

И молчать.

Дея встала из-за стола и, одёрнув юбку, поспешила к выходу. Лучше уж побыстрее разобраться со старикашкой Аароном и срочными новостями, чем изводить себя томительным ожиданием. Пройдя пару метров по коридору административного холла, Дея без стука зашла в кабинет верховного декана. Едва не подскользнулась на паркете у двери – волнение тяжёлыми кандалами сковало ноги, мешая сделать очередной шаг.

Свет заливал кабинет верховного декана, оттеняя лёгкие пылинки. Аарон как всегда сидел в кресле, потерявшись за громоздким столом.

– В чём дело, Профессор? – проговорила Дея, опускаясь на кожаный диванчик для посетителей.

– Можешь праздновать победу, детка, – Аарон сухо похлопал в ладоши. – Господин Президент снял моратории на выезд для научной делегации нашего факультета. На днях Департамент Внешних Направлений вышлет нам маршрут. Мы всё-таки этого добились!

Руки Деи задрожали. Закон подлости в действии, не иначе. Самое время ехать в экспедицию, когда чувствуешь, что со дня на день деградируешь полностью.

– Это прекрасно, – пробормотала Дея, созерцая сквозь окно возню голодных чаек. Жирные, серые от городской пыли птицы безжалостно налетали друг на друга, борясь за хлебные крошки. Стремление выживать диктовало им свои правила. Как и ей.

– Ты не рада? – Аарон привстал с кресла, оперевшись кулаками о стол. Его плешь, прикрытая одинокими ниточками волос, сально заблестела. – Дея, твоя работа стоит на месте уже несколько месяцев! Это же прекрасная возможность её завершить и сделать ещё один шаг по карьерной лестнице!

– Да, – выдавила Дея. Она попыталась придать лицу заинтересованное выражение. – Прекрасная возможность. Я действительно волновалась за судьбу своей научной работы.

– Ты только представь, что нас ждёт?! – выпалил Аарон. Болтающаяся дужка роговых очков заскользила по его щеке, и старик судорожным движением водрузил её на место. – Мёртвый континент и все его тайны! Я снова чувствую себя ребёнком! Мне уже не терпится увидеть постпереломные пустые города.

Мысли Деи были заняты иным. Уставший рассудок едва улавливал нить разговора.

– Не спешила бы я радоваться, – с неожиданной дерзостью произнесла она. – Помните о синдроме приближения, Профессор? Кто знает, склонны ли мы к нему. В последней экспедиции у меня были периоды сильного головокружения, и я подозреваю, что у меня есть предпосылки. Что, если…

– На этот счёт не беспокойся, детка. Осмотр реаниматоров перед поездкой будет тщательнейшим, – Аарон, поостыв, потёр сухими пальцами подбородок. – Но у нас есть другая проблема. Более важная.

Дея приподняла бровь, вызывая старика на ответ.

– Финансы, – пояснил Аарон. – Собственно, по этому поводу я тебя и вызвал. Никто не собирается оплачивать нам перелёт и отапливаемую мобильную базу.